*
GABRIELLA JAMES 15 октября 2014 года
✥ гражданство: США
✥ место жительства: Лагерь повстанцев.
✥ способность, категория: Аудиокинез – способность создавать звуковые волны разной частоты, амплитуды и громкости и управлять ими, C2.
✥ позиция: Либеральная.
✥ профессия: Безработная.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО
✥ занятая внешность: Katie McGrath
✥ биография:
Я знаю свое имя. Я знаю свое имя, дату рождения, я знаю своих родителей, свою способность и свой уровень. Но я все равно не существую. Не существую для этого мира, не существую для тех, кто называет себя правительством, не существую ни в одной официальной базе данных. Меня нет. Может быть, моя судьба и сложилась бы иначе, если бы не это обстоятельство. Может быть, я стала бы учителем, медиком, хорошей женой и прекрасной матерью, но вопреки пафосным высказываниям о возможности выбора, выбора у меня никогда не было, потому что он был сделан моей матушкой еще до моего рождения. Элеонора Джеймс, а именно так звали женщину, подарившую мне жизнь, начала свое сожительство с мужчиной своей мечты еще до революции, когда способности не имели столь основополагающего значения, когда мир не разделялся на коалиции из-за генной аномалии, которая в конечном счете затронула мою мать, присвоив ей уровень B и тем самым лишив ее покоя и сна, потому что любимый ею мужчина не был обладателем способностей и получив категорию А, пополнил ряды охотников. Нетрудно догадаться, что этим мужчиной был мой отец – Джейсон Миллер, привыкший окунаться в работу с головой и отдаваться ей с фанатизмом. В этом смысле должность охотника не была для него исключением, он выполнял свою работу так, как не мог выполнять ее никто другой. Каждый вечер, возвращаясь домой к Элеоноре, он рассказывал ей о том, как важно для него исполнение долга перед страной, людьми и самим собой, как значимо для него то, что он делает и как он счастлив, что генная мутация не затронула его самого и его близких. Безусловно, подобные речи не могли оставить равнодушной мою мать, не могли не произвести на нее неизгладимое впечатление. Слова глубоко запали ей в душу и память и всплыли в самый ненужный момент, в день, когда она узнала о своей беременности. Напуганная собственным положением и вероятным будущим своего ребенка, неуверенная ни в чем, сомневающаяся в любимом человеке и самой себе, Элеонора так и не решилась рассказать Джейсону о том, что ему предстоит стать отцом, опасаясь за собственную жизнь и жизнь еще нерожденной дочери. Дни в переживаниях и душевных скитаниях привели мисс Джеймс к решению, которое она раньше бы посчитала всего лишь глупой шуткой, но которое теперь казалось ей единственно-верным. Покинув родной дом, любимого мужчину, она направилась в место, которое могло не существовать вовсе, в место, которое могло быть лишь плодом чужой фантазии, в место, которое было известно ей лишь из рассказов Джейсона. Лагерь повстанцев должен был стать новым домом для нее самой и для ее еще нерожденого ребенка. Провидение ли, судьба или сама фортуна помогли Элеоноре, но она нашла то, что искала. Отчаявшаяся и напуганная женщина, наверняка уже активно разыскиваемая мужчиной, которого она когда-то любила умоляла не прогонять ее, умоляла дать ей и ее ребенку шанс на жизнь и ее мольбы были услышаны. Я и по сей день не знаю права ли бы Элеонора поступив так, как она поступила. Нерешительная в собственных сомнениях, отчаявшаяся в собственном страхе она, быть может, лишила меня шанса на нормальную жизнь, на подлинное существование. Ведь кто знает, как бы воспринял Джейсон правду? Кто может гарантировать, что он возненавидел бы и жену, и еще нерожденого своего ребенка? Кто может гарантировать, что он не задумываясь лишил бы их жизни? Если бы когда-нибудь передо мной стал выбор, подобный выбору моей матери, я бы никогда не пошла на поводу своего суеверного ужаса, потому что я никогда не поверила бы в то, что отец может убить собственного ни в чем не повинного ребенка. Я никогда не поверила бы в то, что он причин бы вред женщине, которую любил долгие-долгие годы.

Я не склонна осуждать свою мать. Я часто ловлю себя на мысли о том, что не понимаю ее и никогда не пойму, но я не склонна осуждать ее просто потому что ее выбор не только лишил меня очень многого, но очень многое мне дал. И если присутствие хотя бы иллюзорной свободы ввиду отсутствия у меня штрих-кода на запястье и чипа под кожей я осознала гораздо позже, то свободу быть собой я чувствовала с самого детства, окруженная такими же, как я сама, обладающими даром, уникальным талантом, который здесь – в лагере сепаратистов, подпольщиков, противников системы и революционеров – не был преступлением сам по себе, не был дикостью, не был противоестественной частью жизни человека. Здесь я училась управляться со своим талантом, здесь я училась сдерживать его и применять в нужные моменты. Активный дар создания звуковых волн, порой чрезвычайно мощных, рассматривался как опасный и я и по сей день не знаю как он был бы воспринят за пределами лагеря. Впрочем, все, что касалось моего образования не было ограничено управлением данным мне свыше талантом. Моя матушка, женщина отнюдь не глупая и достаточно сведущая в некоторых науках, охотно рассказывала мне обо всем том, что следовало бы знать ребенку, подростку, а затем и взрослой девушке. Искушенная дарами научной литературы библиотеки лагеря, я с упоением предавалась изучению того, что могло заинтересовать меня. Я получала достаточно знаний и информации для того, чтобы не чувствовать себя ущербной в пределах чересчур замкнутой территории, хотя, разумеется, речи о школе, а затем и университете идти не могло. Для этого мира я не существовала. Мое рождение не было зафиксировано, на моем запястье никогда не было штрих-кода, который мог бы дать мне возможность полноценной жизни. В семь лет я получила свой первый нелегальный ПАСС, созданный для меня одним из спонсоров лагеря повстанцев. Не могу сказать, что тогда я понимала значимость подобного подарка, но теперь я прекрасно понимаю, насколько это облегчает мою жизнь. Для всего цивилизованного мира, живущего в страхе перед игнитами и тем, на что они способны, я обыкновенная девушка двадцати четырех лет. Я могу появляться в городе без страха быть пойманной и осужденной за что-то, я могу зайти в магазин и не бояться показать удостоверение личности, потому что для всех тех, кто не знаком со мною лично – я не способная к какому-либо таланту, обыкновенная гражданка Соединенных Штатов Америки. Я не могу устроиться на работу и не могу заключить брачный союз, но я в какой-то момент это перестало быть для меня значимым. Вероятно, по всем законам логики во мне должна была возникнуть искренняя и глубокая неприязнь ко всем остальным людям, загнавшим меня, а прежде мою мать, в такую ситуацию, но я не испытываю никаких чувств в отношении прочей части населения за пределами лагеря. То, за что я и многие другие вели и ведут борьбу – не попытка проявить свою ненависть другим, а попытка доказать, что мы ничем не хуже всех тех, кто боязливо отводит взгляд, всех тех, кто берется осуждать нас или уничтожать. Во мне нет страха – я верю в себя, я верю в то, что мой талант сможет защитить меня, когда это будет необходимо. Во мне нет ненависти – мне незачем ненавидеть слабых, незачем пугаться тех, кто боится меня еще больше. Во мне нет обиды – природа наградила меня сполна за все то, что я лишена нормальной в ее обыденном понимании жизни. Да, быть может, я лишена многого из того, что необходимо другим людям, но я не склонна жаловаться. Я верна себе, верна людям, которые помогли мне стать такой какая я есть, верна идее. Порой это бывает трудно понять, но я не вижу себя другой. Я не вижу себя вне повстанческого движения, вне того, что мы делаем. Обнаружив однажды в себе талант и тягу к точным наукам, через годы обучения, я стала полезна лагерю на вторых ролях, в качестве компьютерного специалиста. Я нашла смысл в том, что делаю, я знаю для чего я живу. И это чувство во мне столь сильно, что однажды повстречавшись в городе со своим отцом, я не ощутила ровным счетом ничего. А он провел по мне пустым своим взглядом и даже не заметил нашего слишком очевидного во всех смыслах сходства. Затем была смерть матери от болезни, которую вопреки всем стараниям не удалось вылечить. Первые задания, первая самостоятельная работа в лаборатории лагеря, первые вылазки не в качестве неприметной девчонки, первые впечатления и первая боль. Со временем наивность восприятия ситуация сойдет с меня, со временем я стану жестче и агрессивнее, со временем все станет иначе, все изменится и я не знаю к лучшему, или к худшему. Просто однажды я начну существовать. Просто однажды, по глупости меня поймают с фальшивым ПАСС, или просто заметят как члена повстанческого движения. И тогда начнется совсем другая жизнь, совсем другая история. История девушки, которая почти двадцать пять лет знала, что такое быть невидимой, несуществующей, стертой. История девушки, чье имя вдруг проявилось на карте истории среди тысяч других в самый неподходящий момент.

✥ характер:
Мне часто говорили, что цинизм по отношению к жизни – непозволителен, опасен и даже губителен для моей души. Когда-то я могла бы с этим согласиться, но теперь знаю, что цинизм – единственное, что может помочь жить без страха, без укоров совести и без ненависти к самому себе. Особенно без последнего, потому что это очень важно, любить себя. Без этого жизнь перестает иметь хоть какой-то смысл и проходит зря. А те, кому нравится подвергать себя моральными терзаниям, страхам и укорам совести и общественной морали – всего лишь жалкие слабаки, не способные ни на стоящие поступки, ни на даже стоящие решения. Такие люди – всего лишь балласт, помеха, особенно когда речь идет о неспокойном времени, особенно когда речь идет о войне. Я же не хочу быть обузой, ровно как и не хочу быть помехой, а потому я умею отметать ненужное, ставить перед собой цели и верно выбирать средства для их достижения. Многие ли могут похвастаться подобным? Я не знаю, но скромно полагаю, что нет. Мне нравится чувствовать свою уникальную непревзойденность и потому я иногда тешу свое самолюбие иллюзорным отличием от большинства. Хотя вообще-то я не очень люблю иллюзии и ненавижу самообман, который свойственен почти всем людям и в этом смысле я не исключение. На самом же деле я считаю, что очень важно знать тонкую грань, при которой ложь самой себе станет чем-то большим, чем приятным дополнением к жизни. Жить в плену собственных иллюзий, в плену выдуманного мира? Нет. Это не по мне. Зато создавать такой мир для других людей – в самый раз. Почему бы не солгать им в глаза, используя известную слабость к лести? Почему бы не сблефовать, когда есть такая возможность? Почему бы не провернуть очередную интригу с красивой ложью, если в этом есть необходимость? Игры разума. Это приятно щекочет нервы в те дни, когда их покидают мысли об очередном тактическом ходе на поле военных действий. Почему я оказалась здесь? Почему молодая привлекательная женщина вместо того, чтобы развлекать себя каким-то иным способом проверяет нервы на крепость, борясь с себе подобными? Все просто. Азарт. Адреналин. Риск. Без них моя жизнь становится слишком простой, слишком нормальной и даже неприлично статичной, а этого я не могу себе позволить. Мы живем всего один раз, так нужно брать от жизни все, уметь ею наслаждаться и не ограничивать себя никакой глупой моралью и общественным мнением. Особенно последним, потому что если у вас есть мозги, оно становится просто пустым звуком, блеянием стада глупых баранов, коими они и являются, пусть даже и не по собственной воле. Впрочем же, мое презрение к обществу и изрядное высокомерие им вызванное, не мешают мне общаться с окружающими людьми и даже почти не чувствовать дискомфорта. Я умею адаптироваться к ситуациям, не теряя при этом своего истинного облика, своих принципов и своих мыслей. Временами это бывает тяжело, но жизнь существует для сильных, а сильные не боятся никаких трудностей. Во всяком случае, я склонна так считать, и стремлюсь к заданному идеалу. Хотя нужно признать, это не всегда у меня получается в силу того, что второстепенные роли мне чужды, а ради главных, приходится на время отступаться от высших целей и заниматься вещами куда более приземленными. А уж куда более приземленной может быть война? Выживание – самая примитивная из всех целей и иногда мне страшно подумать, что именно она движет и моим существованием. Неужели в противном случае я не попыталась бы изменить собственную жизнь? Стала бы плясать под чужую дудку и мириться с ущемлением моих прав? Нет. Нет. Тысячу раз нет. Как трудно признать, что каждый день ты предаешь саму себя, просто ради того, чтобы выжить. Что ж, не стану таить, что за это я часто испытываю к себе отвращение. И как жить, когда душа стремится вырваться из тела и устремиться ввысь, к звездам, туда, куда уходят достойные? Как жить, когда сердце разрывается от желания жить, чувствовать жизнь во всех ее проявлениях, во всей ее мощи, во всей ее хрустальной красоте? Как жить, когда разум противится каждому новому дню, каждому событию, каждому произнесенному слову, каждому новому стереотипу? Однажды мне сказали, что есть люди, которые были посланы на землю Богами в наказание за свои прежние ошибки. И эти люди никогда не найдут своего места в этом мире. Их души всегда будут бродить среди сотен других людей и не настанет дня, когда они сыщут поддержки, понимания и сочувствия, потому что их рок, их вечное проклятие – свобода и одиночество. Так вот Бог тому свидетель, я из числа этих людей. Из числа тех, чья кровь навсегда отравлена ядом несбыточных мечт, ядом провальных стремлений, ядом неправильных мыслей. Мы прокляты, Боги, мы прокляты. По нам поет вереск в звездную летнюю ночь. По нам плачет полынь в кроваво-красные рассветы каждой новой весны. Я знаю, как это, когда ты смотришь в зеркало и видишь там двадцатипятилетнюю женщину, в глазах которой отражаются столетия. Я знаю как это, когда ты чувствуешь себя, как если бы прожила уже тысячи лет и испытала на себе всю человеческую боль, все отчаяние мира, все страхи вселенной. Я знаю, что такое ад. Я знаю, что такое безумие. Я знаю как от огня, разожженного в груди начинают плавиться струны души, капая раскаленным серебром на короткий путь жизни, предопределяя ее скорый конец. Скорый конец и вечную память без грамма цинизма, который добавляют в эти слова поганые лицемеры, отравляющие и без того тяжелый воздух ядом обмана и неискренности. Вечная память, потому что такие как я приходят в этот мир с весьма конкретными целями и эти цели уходят далеко за пределы человеческой фантазии. Однажды наши свершения потрясут мир и их отголоски, еще долго будут отражаться в сердцах людей, их умах и их страхах. А что может быть прекраснее, чем владеть чужими мыслями на протяжении веков? Ничего. Это и есть вечная жизнь. Мы прокляты, все верно, мы прокляты. Но я знаю, что тот кто нас проклял, пожалеет об этом тысячи раз, потому что это проклятие никогда не даст нам занять второстепенные роли. Потому что это проклятие будет сводить нас с ума, пока весь мир не встанет перед нами на колени. И однажды даже небеса содрогнутся, и светила достойнейших посыплются на землю в последней попытке затмить своим светом пылающий огонь таких душ как моя.
И пусть льются слезы праведников и кровь грешников, в попытке смыть следы тех деяний, что мне должно совершить. И пусть рвут на себе волосы те, кто придумал мораль и придал ей общеобязательный смысл, потому что рокот моей собственной морали сокрушает любое жалкое лепетание о том, что так поступать нельзя. Для меня нет запретов, нет границ и нет авторитетов. И без права на сомнение я окунусь в бездну чистого зла, порока и развращающей роскоши, которая положена мне по праву рождения. И поднимусь до немыслимых высот, подобно соколу и однажды смогу ощутить свободу полета, который оборвется так же стремительно как начался. Ярчайшее пламя сгорает быстрее всего. И будь это трижды проклятие моей крови и будь это сотню раз наказание самих Богов, я предпочту один раз озарить небеса своим светом и уйти в зените величия, чем всю свою жизнь проведу в клетке чужой лжи и чужих желаний. И однажды я поплачусь за это своей кровью. Ее впитает песок, а на месте, где она пролилась, в слезах полуночи вырастет вереск. И когда кровавый закат последними лучами озарит землю, ветер с севера принесет с собой отпущение.

ОБ ИГРОКЕ
✥ имя: Можно по нику.
✥ связь: 618286540
✥ планы/пожелания по игре: Увидим в процессе.
✥ как узнали о нас: